Улица Роз считалась одной из старейших артерий Рима, и, как всякий образец старины, постепенно умирала от собственной ветхости. Когда-то здесь располагалась резиденция доминиканского ордена, затем чей-то дворец, пока застой позднего средневековья не смёл даже след памятных построек. Века спустя улицу реставрировали, но кроме борделей и особняков ничего на ней не прижилось. Своё название она оправдывала клумбами, хотя появились цветники в подражание некогда разбитым садам, занимавшим большую её часть. Аромат цветов напротив аромата ночных удовольствий создавал пьянящую смесь.
Нужный дом Анита нашла быстро, избежав лишних встреч с подвыпившей компанией, вывалившейся из ближайшего заведения. Поместье укрывала от окрестного разгула высокая ограда, и в полутьме дом выглядел довольно мрачно. Предстояла самая рискованная часть дела: договор с заказчиком. Далеко не все вампиры считали себя чем-то обязанными слугам, и для большинства словосочетание “свободный гуль” звучало ругательством. Её могли убить; оправданием служил Маскарад и просто прихоть каинита.
На звонок в калитку поначалу никто не ответил. Когда пальцы Аниты были готовы коснуться кнопки во второй раз, из дома выскользнула тень и быстро двинулась через сад. Дверца распахнулась, и странное, похожее на дежа вю, чувство заполнило душу девушки.
На неё смотрела девчонка, почти подросток. Внешне они разнились, но в широких глазах Анита прочла собственную возможную судьбу. Такой же гуль, только мысли о свободе даже не осмеливались появиться. Запуганный, робкий, получивший мечту человечества – бессмертие и любовь, и отравленный этой любовью навеки. Она никогда не вырастет, никогда не поймёт, что обожаемый хозяин просто древнее чудовище. И когда-то умрёт ради развлечения, от скуки, в припадке его ярости. Подушка для втыкания булавок, считающая себя шелковым сердцем.

Девочка ответила тут же, на чистейшем испанском, что ещё раз подтверждало её истинный возраст.
-Добрый вечер, сеньора. Господин примет вас, прошу, идите за мной.
Ступая в ухоженный сад, Анита буквально окунулась в идущие от ребёнка флюиды смерти. Подобное могло вызвать куда больший страх, чем встреча с чудовищем. Гуль, заблудившийся между жизнью и небытием, для которого время выбора ушло безвозвратно. Она не сможет отказаться от собственной природы – слишком давно окончилась смертное бытие, и только живительная сила вампирской крови питает тело. Без неё девочка прах. И воли нет; слуги старых вампиров давно сломлены и не помышляют ни о чём, что не входит в приказы хозяев. Остается лишь любовь: безумная, ослепляющая, вызванная магией, заменяющая все объяснения. Зачем бессмертие, если не можешь им распорядиться? К чему нечеловеческая сила, заложником которой станешь навеки? А такая любовь к тому, кто века назад забыл значение этого слова? Ни один наркоман не сравниться с гулем…
Идущая впереди поежилась, словно услышав эти мысли.
Дом выглядел не просто ухоженно, а роскошно, напоминая виденные в фильмах сцены старинных аристократических поместий. Иные слуги Аните не попались, но, с другой стороны, не обязаны они все толпиться у дверей. В гостиной, раскинувшись полусидя на массивной софе, украшенной шелковыми нашивками, расположился сам хозяин.
О его клане Анита начала смутно догадываться по тому, что на всём пути ей не встретилось ни единого зеркала. Полумрак комнаты только укрепил эти мысли – Ласомбра никогда не оставались без затенённых мест поблизости.
Он был молод на вид, хотя во взгляде пробивались хищные черты, которые не могло скрыть самое лучшее умение лицедея. Правильная причёска, изысканный костюм, гладкая кожа… словно сошедший с полотен Ренессанса граф, принимающий просительницу. И кто знает, не был ли он некогда этим самым графом, управляя смертными и бессмертными душами задолго до того, как Колумб потряс европейцев открытием Нового Света?
Девочка подошла к вампиру и привычным жестом опустилась на колени, склонив голову. Образец покорности, не Аните ли в укор?
Черные, бездонные глаза коснулись её лица, и в тот же миг нахлынуло тяжелое, давящее ощущение; желание так же опуститься на пол, признавая силу и власть этой упивающейся тьмой личности.
-Ты мне нравишься, - без приветствий начал Ласомбра. Анита заметила, как при этих словах девочка на секунду испуганно дернулась, подняв глаза на господина, и тут же поникла. – Смелая, независимая и гордая. Такими были и мы, свергнув наших старейшин и создав Саббат. Твои таланты необычны для гуля, и твои аппетиты мне понятны. Сила, могущество, бессмертие. Это хороший товар, и я готов его подать. За соответствующую цену.

Изучающий взгляд наполнился иронией.
-О тайнах нескольких смертных. Наглых смертный в оплоте моих врагов. В Праге есть общество, патронируемое Арканиумом – союзом чародеев и парапсихологов. “Руины Атлантов”, так их называют. Они нашли ключи к давно забытым в мире людей разгадкам истории. Один из этих ключей – статуя морского бога, созданная рабами из Эноха ещё до Потопа. Греки звали его Посейдон, но эта вещь древнее их примитивной религии.
В его глазах словно кружился черный вихрь, и смотреть в эти тусклые провалы было жутко. Неподвижность девчонки и демонстрируемая униженная покорность также казались элементами какой-то странной сцены. И на этой сцене ей уже отвели роль.
- Она храниться в штаб-квартире Янеша Нелиженски, который возглавил этих глупцов. Этот сующий нос во все щели старик собирает не только исследователей, но и людей с даром, как у тебя. Если ты сумеешь войти в доверие и украсть статую, то получишь щедрую награду. Но вдвойне я буду милостив, если ты узнаешь обо всём, что им удалось найти, и станешь сообщать мне.
Анита не чувствовала лжи в этих словах. Вообще, что казалось странным.
-Ты получишь деньги на дорогу…
Девочка встала с колен и быстро принесла небольшой кейс. То ли она уже знала, что должна была сделать, то ли слухи о способности вампиров мысленно управлять старыми гулями были правдивы. Подойдя к Аните, он опустилась к её ногам, не поднимая лица, но зато открыв крышку. Даже на первый взгляд сумма была достаточна, чтобы жить год на широкую руку.
-… это лишь аванс, само собой. Витэ ты тоже получишь. А если кроме статуи ты привезёшь и необходимые мне сведенья, у тебя не будет недостатка в свежей крови.
Вампир улыбался, как могла улыбаться сама ночь.
-Ты согласна? Или хочешь что-то уточнить, поторговаться?

- Мой телефон вместе с деньгами, - кивнул на кейс Ласомбра. – Там же и список имён, адрес, где они собираются, описание статуи… Звони и докладывай обо всём, что покажется тебе интересным. Но помни, что в Праге хватает псов Камарильи, и если тебе найдут, умирать будешь долго. Так что не привлекай внимания больше необходимого.
Он закатал рукав.
-А теперь главный приз…
Девочка смотрела на Аниту, едва скрывая ненависть. Не присутствуй здесь её хозяин, она наверняка вцепилась в гостью.
Вампир прокусил себе запястье и протянул девушке.
-Пей.
Дважды просить не требовалось. Тело Аниты отреагировало само, припадая к ранке и погружаясь в нереальные, полные грёз видения. Они окрашивались багровым светом; черные тени плясали среди красных звезд под музыку, летящую из-за пределов этого мира. Она готова была застонать от экстаза, но даже на секунду не могла оторваться от вливающейся в горло жидкости, дававшей безграничную силу.
Всё прекратилось внезапно; к этому нельзя было привыкнуть. Как только способность воспринимать цвета и формы, казавшиеся грубой поделкой по сравнению с теми райскими огнями, вернулась, она поняла, что сидит рядом с вампиром. От раны на его руке уже не осталось и следа. Девчонка молча плакала в углу.
-Чудесно, правда? И это сила может стать твоей навсегда… Принеси мне статуи и тайны их умишек.
Голос словно звучал откуда-то издалека, и она тонула в черных глазах. Выпитое витэ туманило рассудок, наделяя его страстью и сонливостью одновременно.
-Проводи её, - обратился к служанке Ласомбра, чьего имени она так и не узнала. Гуль встала и молча подошла к двери, ожидая Аниту.

-Альберто. Дон Альберто де Ричеро, – он ответил легко, но во взгляде появились странные тени. Предупреждение? Или удовольствие? С девчонкой было легче – та просто ревниво ненавидела. Разуметься, исполнять предложенное Анитой она и не собиралась.
-Ещё какие-нибудь вопросы?